C деревянным особняком на Петровской косе, ныне рассыпающимся от ветхости, связано имя невероятно предприимчивого и дальновидного человека — Уильяма Хопера Ропса, американского подданного, петербургского обывателя и российского купца, отлично умевшего делать деньги, но не задумывавшегося об экологии. Впрочем, кто о ней задумывался в XIX веке–то?! Как американский подданный появился на берегах Невы и почему предпочел остаться здесь до конца жизни, доподлинно неизвестно. Можно только сказать, что человеком он был небедным, а торговые связи имел основательные и налаженные. Мало того, у него даже небольшой флот собственный был — три фрегата, безостановочно курсировавших через Атлантику. Туда — с грузом пеньки и льна, обратно — с хлопком и тканями. При правильной организации дела и регулярности поставок такая торговля приносила немалую прибыль, ведь пенька была ходовым товаром — из нее делали канаты для оснащения парусного флота.
Вскоре, однако, Уильям Ропс обнаружил, что хотя прямо сейчас прибыль и не падает, но в перспективе его предприятие ожидает печальное будущее: на горизонте замаячила эпоха пароходов. Еще чуть–чуть, и оснастка для парусников начала бы падать в цене. А значит, нужно было искать новую нишу, срочно менять профиль. И деловой американец быстро продал свои фрегаты, свернул торговлю и повесил на дверь конторы замок. Благо век XIX для предприимчивых людей был поистине золотым: новые материалы, новая техника, новые изобретения появлялись с невиданной скоростью, а интерес потребителя ко всем этим новинкам был просто невероятным. Внимание Ропса привлекло новое интересное вещество — "осветительное масло, не дающее копоти", которое в 1846 году продемонстрировал общественности канадский ученый Абрахам Геснер, — керосин. Справедливости ради скажем, что копоть от керосина все же есть, но по сравнению со светильным жиром, изготовленным из китовой ворвани, которым заправляли лампы прежде, он и правда почти не коптит при сгорании.
В 1851–м в Англии появилась первая промышленная установка, позволявшая изготавливать это "масло" путем перегонки сырой нефти. В 1853–м в русском Львове изобретатели Лукасевич и Зех создали безопасную керосиновую лампу. В 1854–м была зарегистрирована торговая марка "керосин". Неудивительно, что уже в самом начале 1860–х предприимчивый американский купец взял в долговременную аренду землю на Петровской косе и приступил к строительству "невто– очистительного завода" — иными словами, керосиновой фабрики. Петровскую косу ему отдали за сущие копейки. Еще бы! Место это было бросовое, гиблое, не годящееся ни под дачи, ни под огороды ввиду того, что оказывалось под водой при малейшем наводнении. Но для завода, существующего на привозном сырье — каспийской нефти, оно подходило практически идеально: наливные баржи, выполнявшие в ту пору роль современных танкеров, могли швартоваться прямо к территории предприятия. Да и до центра города было не так далеко, так что со сбытом готовой продукции тоже проблем не возникало.
Сам завод располагался на конце косы, примерно там, где сейчас находится здание яхт–клуба, а по берегам было построено 11 "бараков" для хранения сырья и готовой продукции — бетонных, с каменным полом и бревенчатой пристанью у каждого. Текли эти "бараки", несмотря на каменные полы, нещадно, отравляя окружающую акваторию. Но в то время к подобным вещам относились просто, хотя и морщили носы от тяжелого запаха, а рыбу возле косы и Крестовского старались не ловить, потому что она тоже, как вспоминают, пахла специфически. Помимо собственно керосина, применявшегося решительно везде — от освещения до аптекарских и ветеринарных целей, — и бензина, использовавшегося как универсальный растворитель, завод производил разнообразные смазочные масла, топливный мазут и косметический вазелин. И прибыль приносил невероятную. Разумеется, Уильям Хопер Ропс, подобно всем фабрикантам той поры, хотел постоянно держать руку на пульсе своего дела, так что дом он тоже построил на Петровской косе. Свежего воздуха тут было, мягко говоря, маловато, но, согласно старинной максиме, деньги не пахнут.
В 1894 году основатель бизнеса отошел от дел, передав бразды своему сыну Эрнесту, который обновил и расширил предприятие с привлечением внешнего капитала, превратив его в акционерное общество "Нефтеперегонный завод В. Ропс и компания" с капиталом более 1 200 000 рублей. Ему же принадлежит идея перестройки отцовского дома. Именно с легкой руки Эрнеста и появился в первые годы ХХ века элегантный двухэтажный деревянный особняк с башенкой. Выглядел он совершенно по–щегольски, а построен был, судя по тому, что разменял уже вторую сотню лет, на совесть. На первом этаже располагалась контора предприятия, а над ней — хозяйская квартира, из окон которой можно было приглядывать за жизнью завода.
Старший Ропс до революции не дожил, мирно скончавшись в окружении семьи под звуки работы основанного им предприятия. А его сын, мудро решивший не принимать российское гражданство, а, будучи петербургским 1–й гильдии купцом, остаться таки гражданином Соединенных Штатов, как только разразились события октября 1917–го, уехал за океан. Численность работающих на заводе в 1903 году составляла 187 человек. Реклама завода не обходила ни один петербургский справочник. Можно догадаться, какой ущерб природе приносило нефтехимическое производство, если речка, пересекающая Петровскую косу, называлось тогда Керосинкой. Ныне это название утрачено, но на старых картах оно встречается.
После революции в здании располагалась рыбацкая артель — в это время был утрачен домовой орган. В 1934 году в связи со строительством ЦПКО им. Кирова Речному яхт-клубу (располагавшемуся в то время на Крестовском острове) отводится новый участок на Петровском острове к западу от реки Керосиновки (окончание строительства к 1938 году). Клуб стал называться яхт-клубом Облпрофсовета. В 1935 году были выделены средства на оборудование учебных классов (начало занятий было запланировано на 15.11.35) и на зимнюю стоянку 35-36 г.г. все суда были переведены на Петровский остров. До войны серьезно облагородить территорию не успели, лишь намыли грунт, да на безлесой местности высадили деревья и разбили аллеи. После войны яхт-клуб активно развивался. К Московской олимпиаде 1980 года его серьезно преобразили: соорудили искусственный мол, одели в гранит берега. По проекту архитекторов В.С. Маслова, Г.П. Морозова и А.А. Белявской на Петровской косе, 9А, возвели новое административное здание современной архитектуры. Деревянный особняк стал приходить в упадок, были утрачены витражи, исчезли изразцовые печи… Остается только удивляться, как в одночасье было разграблено здание, находящееся на охраняемой территории. В 1990-е годы частное лицо пыталось за свой счет отремонтировать постройку. Были частично разобраны перекрытия. Кроме того, специалисты компании «Метрострой» подвели под дом новый бетонный фундамент. Но на этом проект остановился, так как у инвестора не было внятного плана. С 2001 года постройка охраняется как выявленный памятник архитектуры «Дом управляющего нефтеперегонной фирмы „Ропс и ко“ (деревянный, с садом)».
Немного о яхт-клубе
Санкт-Петербургский Речной яхт-клуб профсоюзов является крупнейшим яхт-клубом в европейской части России. Расположен яхт-клуб в одном из красивейших мест Санкт-Петербурга – на Петровской косе. Причалы яхт-клуба рассчитаны более чем на 350 судов, флот составляет около 100 парусных яхт. Со дня своего основания в 1860 яхт-клубу не раз приходилось менять свои границы и названия – до 1996 года он был известен как Центральный яхт-клуб.
В настоящее время Санкт-Петербургский Речной яхт-клуб профсоюзов занимает около 12 га земли. Можно сказать, что «Яхт-клуб на Петровской косе - Последний из могикан», все остальные яхт-клубы, которых в советское время было более 10 либо ликвидированы, либо стали коммерческими.Петербургский речной клуб профсоюзов — единственный в своём роде. Главное достоинство этого места в том, что оно общедоступное. Приходи, занимайся. Сначала ремонтом яхт. Потом отправят на воду. Потом предложат получить специальность рулевого.
Участок Петровской косы, на котором расположен яхт-клуб, нуждается в благоустройстве и развитии. Сегодня в полуаварийном состоянии находится большинство построек, находящихся на косе, морально и технически устарело ремонтное оборудование.
Некогда сверхсовременный яхт-клуб не просто отстал от эпохи, он, как ни печально, с каждым годом все больше превращается в дорогие сердцу каждого яхтсмена, но всё же руины.Сколько еще проживет яхт-клуб? Может его вообще не будет в том виде в котором он существует сейчас, т.е. для всех. Петровский остров неумолимо застраиваетя. Снесены «Бавария», «Алмаз»…Ведь территория Петровского острова и соответственно Яхт-клуба - это одна из последних (если не последняя) элитная незастроенная территория в Санкт-Петербурге, это видовой участок, с него открываются прекрасные виды на воду. Поэтому земля яхт-клуба - это лакомый участок. Каждый год появляется новая «концепция развития территории». Но ни одна из них не направлена на сохранение яхт-клуба. Не удивительно, что яхт-смены, члены яхт-клуба привлекают к проблеме общественность города, пишут коллективные петиции за сохранение этого исторического места. Их интересы и в итоге интересы всех жителей города пока не учитываются. Инвесторы лишь пытаются искать лазейки, чтобы застроить, прикрывась добрыми намерениями.
